Гравюра. Мациевский. Л.В.Зверева.
Бумага, автолитография цветная.
Автор- Мациевский Евгений Олегович ,родился в 1945 году в Магадане, закончил Московское высшее Художественно-промышленное училище. С 1970 г. активно участвует в выставках в Москве, Эстонии, Польше, Болгарии, Югославии, Италии, Норвегии и других странах. В 1975 году принят в члены Московского Союза художников. Провел более двухсот персональных выставок в России и за рубежом. Для художественного метода Е. Мациевского характерны отточенное мастерство, знание глубоких традиций, поиск новых нюансов, обогащающих графический язык и содержаний его произведений.
Зверева Лидия Виссарионовна (1890—1916), первая российская лётчица.
23 августа 1911 года Лидии был вручен диплом пилота-авиатора за номером 31. Это означало, что Лидия Зверева стала 31-м пилотом, получившим диплом в России, и первой россиянкой, обучившейся управлять аэропланом.
Внесла большой вклад в развитие самолетостроения, а также в обучение авиаторов.
Автолитографией называют вид литографии, при которой печатную форму создает сам автор художественного произведения, а не работники полиграфической фирмы. Как известно, литография, это такой способ плоской печати, при котором различные элементы печатной формы имеют возможность принимать или отталкивать типографскую краску.
Русская летчица ЛИДИЯ ЗВЕРЕВА
Из девяти авиаторов лишь один, Александр Васильев, смог долететь до Москвы.
В начале августа 1911 года Лидия Зверева уже считала себя вполне подготовленной к экзамену на звание пилота-авиатора. Он состоялся 10 августа. На гатчинском аэродроме собралась комиссия Императорского всероссийского аэроклуба. Зверева спокойно заняла пилотское кресло на ‘Фармане’. Взлетела, набрала высоту и описала в воздухе, как требовали правила, пять ‘восьмерок’. После этого авиатриса совершила посадку — точно в четырех метрах от центра круга. Второй полет, опять с ‘восьмерками’, закончился еще удачнее, с посадкой в самом центре круга!
Зверевой торжественно вручили авиаторский диплом ?31, то есть она стала 31-м пилотом, получившим диплом в России, и первой россиянкой, научившейся управлять аэропланом. Позже Зверева писала: ‘Открыв путь в авиацию для русских женщин, я приглашаю их следовать за мной к полной победе женщин над воздухом и к уравнению в данном случае с мужчинами’. И призыв этот был услышан. В том же 1911 году авиатрисами стали еще три россиянки: Евгения Анатра, артистка Любовь Голанчикова и княгиня Евгения Шаховская.
НА ГРАНИ ГИБЕЛИ
В те времена авиаторы нередко совершали публичные полеты в различных городах России. В компании с пилотами Петром Евсюковым, Александром Агафоновым и Владимиром Слюсаренко Лидия Виссарионовна отправилась в Баку. Их полеты здесь проходили не очень удачно, и они перебрались в Тифлис. Как обычно, арендовали скаковой ипподром. Авиация была новинкой, и люди охотно платили деньги, желая собственными глазами увидеть чудо XX века. После тифлисских ‘гастролей’ Зверева отправилась в Ригу, но в компании с другими авиаторами, тоже ей давно знакомыми, — Федором Колчиным и Михаилом Григорошвили.
Один из полетов в Риге, состоявшийся 1 апреля 1912 года, чуть не стоил Зверевой жизни. Она поднялась на ‘Фармане’ с пассажиром, Владимиром Слюсаренко (он присоединился к троице немного позднее). Сильный ветер начал сносить машину к трибунам, заполненным зрителями. Зверева, стремясь избежать падения на людей, сделала резкий маневр, ‘Фарман’ опрокинулся, и при ударе машины о землю авиатрису выбросило вперед и придавило обломками. ‘У всех невольно вырвался крик ужаса, — писала газета ‘Рижский вестник’, — ибо никто не сомневался, что авиаторы погибли’. К счастью, этого не случилось. После злополучного полета Лидия Виссарионовна писала в одном из писем: ‘Осталась еле жива. При падении чуть не сломала ногу. Совершенно плохо обстоит дело с легкими. Врачи требуют поездки на юг, а я хочу летать. При непослушании сулят скоротечную чахотку. Вот она, судьба авиаторская!’
АЭРОПЛАНЫ ВЛАДИМИРА СЛЮСАРЕНКО
К этому времени в жизни Лидии Зверевой произошла важная перемена — она стала женой авиатора Владимира Слюсаренко. Лидия Виссарионовна искала для себя большого дела. Оставаться странствующей авиатрисой не хотелось. Она мечтала конструировать и даже строить самолеты. Владимир Викторович полностью разделял эти устремления жены. Легче всего осуществить задуманное оказалось в Риге.
В марте 1913 года из мастерской Слюсаренко ужевышли первые аэропланы, заказанные военным ведомством. Мастерская превратилась в небольшой завод. Машины строились по типу известного тогда французского аэроплана ‘Фарман’, но со значительными усовершенствованиями в конструкции. Владимир Слюсаренко не только сам испытывал в воздухе построенные машины, но нередко совершал на Рижском взморье публичные полеты, иногда с пассажирами.
Летала в Риге и Лидия Виссарионовна — самостоятельно или пассажиркой с мужем.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПЕТЕРБУРГ
С началом Первой мировой войны супруги Слюсаренко возвратились в Петербург и перевезли туда свой завод. Они получили новый военный заказ на постройку самолетов. За два года ‘Авиационная фабрика Слюсаренко’ выпустила около сотни крылатых машин — ‘Фарманов’ и ‘Моранов’. На Комендантском аэродроме испытывался истребитель Слюсаренко, развивший немалую для тех лет скорость полета — более 160 километров в час. Строился также оригинальный двухмоторный самолет-разведчик.
А газеты сообщали об упорных боях, налетах цеппелинов, бомбежках, растущей дороговизне, эпидемиях. Весной 1916 года Лидия Виссарионовна заболела тифом. Болезнь протекала тяжело. Врачи оказались бессильны, и утром 2 мая первой русской авиатрисы не стало. Умерла она в возрасте всего 26 лет. Две-три петербургские газеты поместили извещение о ее смерти и дне погребения. Некрологов не было.
Слюсаренко жили на Петропавловской улице, в доме ?6 (на Петроградской стороне). Там Лидия Виссарионовна и скончалась. Прах ее был предан земле на Никольском кладбище Александро-Невской лавры. Владимир Викторович Слюсаренко через год после смерти Лидии Виссарионовны женился вторично. С новой женой он решил эмигрировать. Судьба забросила их сначала в Харбин, а затем — в Австралию, в городок Сэндгэйт на восточном побережье этой далекой страны.
В 1961 году по случаю 50-летия перелета Петербург — Москва в журнале ‘Огонек’ был опубликован очерк об этом историческом событии. Через некоторое время в редакцию журнала пришло нежданное письмо из Австралии. Писал В.В. Слюсаренко. Старый авиатор благодарил за память о тех, кто ‘принимал участие в зарождении русской авиации’, о ее пионерах. ‘Не знаю, жив ли еще кто-нибудь из участников перелета, — писал Слюсаренко, — но за всех живых и мертвых я шлю мое искреннее спасибо’.
Умер Владимир Викторович в 1969 году в возрасте 80 лет.
Автор благодарит петербургского историка авиации В. В. Короля за помощь при сборе материалов для этого очерка.